События

Говорим "Столетняя война" – подразумеваем "английский длинный лук". Но кто же они были, эти знаменитые английские лонгбоумены? Зрители узнают не только о социальном происхождении английских лучников, но и о том, как повлияла Столетняя война на английское общество, как появились корпоративная идентичность и понятие "боевого братства" у профессиональных солдат Средневековья, при чём тут индивидуализм и Чёрная смерть, и как быть, если вас зовёт дорога приключений – но вы уже получили стрелу в колено при Креси.

Ведьмы, колдуны, знахари, оборотни, фэйри... и, конечно же, костры инквизиции! Но миф о мрачном и мракобесном Средневековье – не менее ложен, нежели миф о Средневековье немытом. Мы узнаем, почему попасть на костёр было куда сложнее, чем кажется, как отличить общественно полезного оборотня и колдуна от вредного, почему не всё то ведьмовство, что магия, и что делать, если вы наполовину эльф (спойлер: если вы в Ирландии – наследовать графский титул и радоваться).

Юлиан Толедский (ок. 640-ок.690) – выдающийся испанский церковный и политический деятель и писатель периода Толедского королевства вестготов. Вместе с тем, при всей оригинальности и значимости его фигуры, ключевые черты церковной, политической и творческой биографии Юлиана следует признать характерными для эпохи, когда, в условиях кризиса позднеримских политических и социальных институтов, Церковь оказалась единственным учреждением, способным поддерживать хотя бы номинальное единство атомизирующегося социума и выступать в качестве организующего начала. В ходе этого процесса естественные изменения претерпевали как сама Церковь, так и фигура религиозного лидера. Именно конкретные проявления этой общей тенденции и стали предметом разговора в рамках доклада и последовавшей за ним дискуссии, в которой приняли участие руководитель секции, канд. философских наук С. А. Воронцов, свящ., канд. философских наук о. Николай (Емельянов), свящ., канд. богословия о. Алексей (Черный), канд. исторических наук М. Ю. Биркин и др. сотрудники Лаборатории.



1. Толедский клир перед митрополитом. Миниатюра / / Альбельдский кодекс (Кодекс Вигилы). Кон. X в. MSS/976. Fol. 142r (Королевская библиотека монастыря св. Лаврентия, Эскориал).



2. Писец Вигила в своем скриптории за работой. Миниатюра / / Альбельдский кодекс (Кодекс Вигилы). Кон. X в. MSS/976. Fol. 22v (Королевская библиотека монастыря св. Лаврентия, Эскориал).



3. Читатель Кодекса Вигилы. Миниатюра / / Альбельдский кодекс (Кодекс Вигилы). Кон. X в. MSS/976. Fol. 22v (Королевская библиотека монастыря св. Лаврентия, Эскориал).

Источник изображений: http:www.vallenajerilla.com/albeldense/index.htm (дата обращения: 01.06.2019).

В конце жизни Толстой презрительно называл идеи Дарвина «философией толпы» и решительно отвергал основные выводы ученого. Но пятьюдесятью годами ранее, в черновиках «Войны и мира», Толстой ссылался на Дарвина в позитивном ключе. Как, когда и почему писатель стал жестким противником теории Дарвина? Что именно вызывало особое неприятие Толстого? Что он думал о естественном отборе, борьбе за существование и происхождение человека от обезьяны? Отвечая на эти вопросы, мы попытаемся показать, почему полемика с Дарвином важна для понимания произведений Толстого и как можно восстановить дарвиновский подтекст его известных романов, прежде всего «Анны Карениной».

На семинаре будут обсуждаться проблемы поэтики и интерпретации древнегреческой трагедии. Как античные драматурги обращались с традиционными мифологическими сюжетами, вкладывая в них свои собственные смыслы? Каковы эти смыслы: связаны ли пьесы с сиюминутными политическими обстоятельствами или же обращены к вечным нравственным вопросам? Как эти смыслы выражаются в художественной ткани произведений? В чем основа эстетического воздействия античной трагедии? Что сохраняют и что теряют античные пьесы в современных постановках?

На протяжении столетий королевский двор являлся средоточием не только политической, но и культурной жизни общества. Прекрасным тому примером может служить двор Людовика XIV, который стал образцом для всей Европы. Тем не менее пребывание при дворе часто оказывалось тягостной обязан­ностью для придворных, которые боялись его покинуть и вынуждены были мириться с дискомфортом, скукой и бесконечными интригами. Почему столь блестящий и заманчивый мир был столь малопривлекательным изнутри? Об этом расскажет Мария Неклюдова.

Мария Сергеевна Неклюдова — профессор МВШСЭН, заведующая лабора­торией историко-культурных исследований ШАГИ РАНХиГС, сокуратор цикла лекций «Суеверия, страхи и страсти».

Как складываются отношения двоих: переводящего и переводимого, когда они оба «классики», то есть известные писатели со своей репутацией и своей славой? Что может себе позволить «классик», переводящий другого «классика»? Насколько он подавляет переводимого автора, насколько приспосабливает его к своей творческой манере? Требуется ли для успеха сходство стилистических привычек двух «классиков»? И еще множество вопросов, которые мы предлагаем поставить и попытаться разрешить в рамках нашей конференции.