В конце XVII – начале XVIII вв., по мере расширения книжного рынка, стремительно растет количество моралистической литературы, как описательной, то есть фиксирующей состояние нравов, так и прескрептивной, дающей прямые указания по тому, как следует держаться, говорить, вести себя в разных жизненных ситуациях, и т. д. Ее основным поставщиком является Франция, причем и напрямую, и в качестве посредника (ср. случай с французским переводом Грасиана, ставшим более известным, чем оригинал). Несмотря на подчеркнутый универсализм такого рода сочинений, обращенных к человеку вообще, их риторическая конструкция и лексика, естественно, тесным образом связана с системой ценностей французского общества, не всегда переводимой на другие языки. Так, выражение «honnête homme», обозначающее один из центральных культурных и политических идеалов, с трудом находит адекватные аналоги. К примеру, когда Сергей Саввич Волчков пытается передать его по-русски, то колеблется между «честный человек» и «умный человек», явно предпочитая последний вариант как более уместный. В докладе речь пойдет об этом и аналогичных случаях, когда лексика перевода позволяет проследить механизмы адаптации или наоборот отторжения моральных идеалов.
pdf
аннотация
