События

«Потусторонний мир», согласно его литературно-фольклорным и обрядовым презентациям, является, с одной стороны, «ресурсной базой» для людей, а с другой, имеет определенные «дефициты», наносящие ущерб его комфортному состоянию. Суммарные пакеты «ресурсов» и «дефицитов» не эквивалентны друг другу ни по объему, ни по составу: первый практически безразмерен, а содержание второго, в принципе, обозримо: «там» явно нуждаются в сексуальном партнерстве и в услугах некоторых земных специалистов; вероятно, не вполне благополучно с продовольствием, да и вообще с «достатком» – все это приходится передавать «туда» в ходе плановых и окказиональных жертвоприношений. Области мифологического космоса соединены своего рода коммуникационной системой, которая обеспечивает взаимный переток «ценностей» и «благ», осуществляемый то как «присвоение», то как двусторонний «дарообмен» (совсем не обязательно паритетный). Разбору некоторых конкретных примеров будет посвящен данный доклад.

Исследование, которое я проводила в рамках стажировки, является частью моей кандидатской диссертации, посвященной механизмам формирования канона в квазиисторическом фольклоре. В рамках стажировки меня интересовали проблемы концептуализации нарративов о ВОВ. Исследователи памяти делят нарративы о прошлом на принадлежащие культурной\коллективной памяти и на «низовые». Культурная память поддерживается за счет особых механизмов – СМИ, пропаганды, праздников и траурных дней, музеефикации, репрезентации в искусстве.Вернакулярные же нарративы зачастую противопоставляются «культурной памяти» и воспринимаются как «настоящая», «естественная» память.Механизмы работы этой вернакулярной памяти остаются за рамками внимания исследователей и понимаются эссенциалистски. Фольклористика, напротив, исследует именно такие тексты: их сюжеты, средства выразительности, механизмы фольклоризации, а также прагматику. Однако, подход фольклористов кажется проблематичным в случаях, когда речь идет о реально имевших место событиях или о личном опыте. В планируемом докладе я покажу, как фольклорные нарративы о прошлом соотносятся со свидетельствами очевидцев, а также нарративами семейной и локальной памяти. В основу доклада легли материалы проекта ЕМЦТ «Еврейские коммеморативные практики и современныйкульт Победы», а также тексты, найденные в краеведческих блогах и на порталах городов и сел.

Говорят, что от любви до ненависти один шаг. А сколько шагов от симпатии до дружбы? от увлечения до безразличия? И можно ли проложить маршрут от одного чувства к другому? В середине XVII века французская писательница Мадлен де Скюдери придумала, а художник-гравер Франсуа Шово нарисовал знаменитую «Карту страны Нежности», которая была призвана служить путеводителем для влюбленных. За ней последовали многочисленные пародии и подражания – карты стран Любви, Кокетства, Брака и т.д., закрепившие традицию картографирования чувств. Но «Карта страны Нежности» примечательна не только этим: с ее помощью Мадлен де Скюдери пыталась создать новый эмоциональный язык, о котором пойдет речь в лекции.  

1980-е годы занимают особое место в истории фэнтези как жанра кино: в тот короткий промежуток появилась целая плеяда картин, которые с течением времени приобрели культовый статус: «Бесконечная история» (1984), «Леди-ястреб» (1985), «Легенда» (1985), «Лабиринт» (1986), «Принцесса-невеста» (1987), «Уиллоу» (1988). Этот список англоязычных лент могут дополнить и советская «Сказка странствий» (1983), и шведско-норвежско-советский «Мио, мой Мио» (1987). Хотя многие приемы, использованные авторами, во второй декаде XXI в. могут показаться наивными, эти фильмы все равно не теряют привлекательности в глазах зрителей. В ходе круглого стола, посвященного кинофэнтези 1980-х мы предлагаем поговорить о причинах его притягательности, о породивших его социальных и политических контекстах, о том, насколько применимо к этим фильмам жанровое определение «фэнтези», можно ли говорить об их «гибридности» – а также обо всем, что кажется Вам заслуживающим внимания.

Оргкомитет Круглого стола:
Александра Владимировна Тарасова, канд. ист. наук, доцент, факультет культурологии РГГУ
Елена Юрьевна Нагаева, MA in Sociology, старший преподаватель кафедры культурологии и социальной коммуникации ИФФ РАНХиГС
Виктория Викторовна Плужник, канд. культурологии; факультет культурологии РГГУ
Галина Андреевна Шматова, канд. культурологии; факультет культурологии РГГУ

Важная цель филологии – понять текст во всех его деталях, поэтому в классической филологии жанру комментария всегда уделялось много внимания.

Доклады будут посвящены различным аспектам комментирования античных и средневековых текстов – и интерпретации отдельных мест, и теоретическим проблемам, и истории комментариев в античности и в Средние века. Отдельная сессия будет посвящена проблемам комментирования античной драмы.

Место проведения конференции: г. Ереван, пр-т Месропа Маштоца 53.

Школа посвящена вопросам антропологии религии, тому, как взаимодействуют религии и общества в разных историко-культурных контекстах и диахронических перспективах. Люди, нарративы, предметы сплетаются в сложные сети, которые и оказываются предметом изучения религии методами антропологии и фольклористики. В рамках Школы-2022 обсуждаются вопросы:
• Интерпретация религиозного опыта
• Вернакулярная религия и религиозный фольклор
• Когнитивные исследования религии
• Теология и антропология религии
• Материальная религия
• Дискурсы святотатства в широкой исторической перспективе
• Локальные семиотические модели, реализуемые в текстах и практиках конфессиональных сообществ

В работе Школы участвуют более 70 исследователей из различных городов России и зарубежья. Главная задача Школы – интеграция человеческого капитала, коммуникация молодых ученых из разных регионов России и областей гуманитарного и социального знания, их интеграция в российское и международное научное сообщество, общение с ведущими специалистами, знакомство с междисциплинарными подходами, с ведущими учеными разных направлений гуманитарных наук. Ключевые спикеры школы расскажут молодым участникам о разных аспектах исследований в области антропологии религии. Среди них:
• С.Ю. Неклюдов. Мифологическая семантика —религиозная символика —языковая и литературная метафорика.
• А.А. Панченко. Когнитивное религиоведение и антропология религии
• Д.А. Радченко. Религиозные практики в цифровой среде: ключевые концепции и подходы
• Н.В. Петров. Вернакулярная религиозность
• А.Б. Мороз. Концепт святости в "народном" христианстве.
• Ж.В. Кормина. Божественная этнография: о перспективах диалога с теологией в современной антропологии религии
• О.Б. Христофорова. Тело как посредник и агент: как чувственный опыт становится религиозным переживанием?
• С.А. Штырков. Христианство как (слишком) материальная религия
Д.И. Антонов, Д.Ю. Доронин. Советская икона: биография промысла и материальная религиозность в эпоху СССР

Школа проводится за счет гранта, предоставленного Министерством науки и высшего образования Российской Федерации (номер соглашения о предоставлении гранта: 075-15-2022-326).

Организационный комитет:
Петров Н.В., к.ф.н., зав. Лабораторией теоретической фольклористики ШАГИ РАНХиГС, доцент Учебно-научного центра типологии и семиотики фольклора РГГУ
Петрова Н.С., к.ф.н., доцент ШАГИ РАНХиГС, старший научный сотрудник Учебно-научного центра типологии и семиотики фольклора РГГУ
Христофорова О.Б., д.филол.н., в.н.с. Лаборатории теоретической фольклористики ШАГИ РАНХиГС, директор Учебно-научного центра типологии и семиотики фольклора РГГУ.
Панченко А.А., д.филол. н., в.н.с. Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН
Павлиди Я.И., н.с. Лаборатории теоретической фольклористики ШАГИ РАНХиГС

«Инклюзивные» тренды охватывают сегодня едва ли не все области общественных преобразований, включая медиа, урбанистику, образование, социальную работу, социокультурное проектирование, политику. Конференция задумана как попытка исследовать то, как инклюзивные дискурсы трансформируют различные сферы, включая современное искусство, методологию гуманитарных наук и т.д. Нам особенно интересны те изменения, которые произошли в концептуализации театра после социального поворота, принесшего понятие «инклюзия» в перформативные практики.
Секции:
● «Инклюзия»: история понятия, противоречия инклюзивных дискурсов, конфликты интересов.
● Инклюзивные дискурсы и теория перформативных искусств: институции, школы и направления исследований инклюзивных практик в искусстве.
● Трансформация методологии исследования: антропологические, социологические, этнографические методы в исследовании перформативных искусств. Тело как инструмент исследования. Embodied research, action research, artistic research, practice research, performance research в контексте инклюзивных дискурсов. Адвокатура и автоэтнография как методы исследования.
● Инклюзия в науках о культуре: современность и взгляд в прошлое.
● Эстетика и политика. Роль музеев в социальном активизме. «Демократизация» культуры и инклюзивный дизайн публичных мест городского пространства. Идеи, понятия философской эссеистики: «уязвимость», «философия другого», «коммуникативное поле», экономика заботы.
● Инклюзия в контексте творческого образования.

Рабочие языки конференции: русский, английский.

Конференция пройдет на двух площадках (см. Программу):
● РАНХиГС (учебный корпус на Пречистенской набережной, 11, стр. 1, аудитория 022, Медиалофт)
● Образовательный центр Музея современного искусства «Гараж», Москва, Крымский Вал ул., 9, стр. 4.

Для участия в конференции в качестве слушателя и посещения мероприятий специальной программы необходима РЕГИСТРАЦИЯ. Пришлите Ваше ФИО до 5 октября по адресу conference.discourcesofincl@yandex.ru.

Организационный комитет:
Александра Дунаева, Юлия Лидерман, Валерий Золотухин, Елена Нагаева, Елизавета Жданкова (ШАГИ РАНХиГС), Людмила Лучкова, Асель Рашидова, Мария Щекочихина, Софья Лукьянова, Валерия Шпарло, Алина Жекамухова (Отдел инклюзивных программ Музея современного искусства «Гараж»).

В августе и сентябре 1683 года в английской и голландской прессе появились сообщения о том, что в Лондоне на протяжении нескольких ночей рядом с особняком недавно казненного лорда Рассела блуждал ужасный призрак, который своими стонами пугал жителей квартала. Однако вскоре выяснилось, что призрак был фальшивый и что этот маскарад был частью политической интриги, связанной с дискредитацией покойного лорда. По крайней мере так утверждали его политические союзники, в то время как противники уверяли, что никакого призрака не было вовсе. Действительно, именно в этот период в английской политической полемике был чрезвычайно распространен жанр «призрачных диалогов», что заставляет и нас усомниться в реальности «поддельного фантома». В докладе пойдет речь о том, кто и как мог изображать призрака на улицах Лондона в 1683 году и можно ли более чем триста лет спустя отличить слово от дела.